Александр Родченко. Линия. Рукопись 1921 года.
Вначале предметная живопись ставила себе цель исключительно написать предметы и человека, как живого, как на самом деле это есть, до полного обмана, или иллюзии, чтобы зритель подумал, что это - просто кусок жизни, а не живопись. Это был большой труд и упорство, но скоро этого стало мало, нашлись более важные задачи.
Живая-то живая на картине... но стало необходимо картину скомпоновать, то в таком, то в ином размере; скомпоновать иначе, чем на самом деле бывает; распределить более остроумно, благородно, возвышенно; дать эффект нарочитого показывания того, что важно в сюжете, остальное более или менее затушевать, дальше... цвет, тона и общий тон подобрать наиболее гармонично, сдержанно и т. д.
Ввиду долгой и упорной работы, часто на одних и тех же местах, чтобы добиться всех эффектов живописи, в картинах появилась отвлеченная «не живая», но более важная вещь, ближе по существу и более профессиональная - «живописность», фактура поверхности, всякие просветы, лессировка, подкладка, пат и т. д., иными словами, появился живописный подход к картине. G этих пор и картина перестала быть ею, она стала живописью, или вещью.
Вошедший новый подход «живописность» отныне становится неизменной истиной и критерием всякого произведения живописи, предметной в частности.
Почему же этот случайный элемент возвели на такую высоту и постоянство? Очень просто - это профессиональный подход к живописи. Это есть сама суть живописи как таковой.
Вся эволюция в живописи шла исключительно на форме, все время вперед, почти не возвращаясь, опоследовательно и логично настолько, что видна одна прямая линия, все время указывающая на движение вперед. Линия эта связывает предшествующее и последующее в единый организм. Развиваясь таким образом в длину и ширину, живопись использовала все возможности своей специфичности до невероятных тонкостей, доходящих до гурманства. Использовав предмет во всевозможном трактовании его, от реализма и натурализма до футуризма, живопись, перейдя к кубизму, разложила его со знанием почти анатомическим, пока наконец не освободилась от этого оплота совершенно, выйдя в беспредметность. Отбросив предмет и сюжет, живопись занялась исключительно своими специальными задачами, которые, увеличиваясь, заполнили с избытком исключенный ею предмет и его толкование.
Далее беспредметность отрешилась и от старого выражения живописи, она ввела совершенно новые способы письма, более целесообразные для ее форм - геометрически простых, ясных и четких - письмо тупонкой, покраской, валиком, рессовкой и т. д. Кисть уступила место новым инструментам, которыми удобно, просто и более целесообразно обрабатывать плоскость. Кисть, такая необходимая в живописи передачи предмета и тонкостей его, стала недостаточным и неточным инструментом в новой беспредметной живописи, и ее вытеснил пресс, валик, рейсфедер, циркуль и т. д.
Цвет в живописи, сравнительно с формой, почти не эволюционировал. Он шел от серого к бурому, от бурого к чистому, яркому и обратно, и эта перемена была страшно одинаково чередующейся однообразностью. Чистый цвет (спектр) хотя и был в красках, но живописцы его убивали, мешая из него тона. Тон выявился в живописи исключительно из предметности, от искания передачи природы. Он шел в живописи до последнего времени как особое достижение живописной культуры и дошел до полного безобразия какой-то коричнево-бурой фузы. Импрессионисты обратились к спектру, но опять приспособили его для передачи впечатления, воздуха, света и т. д. Эксимпрессионисты взяли цвет как игру пятен, как орнамент. Беспредметность культивировала цвет как таковой, занялась полным его выявлением, его обработкой, его состоянием, давая глубину, интенсивность, плотность, вес и т. д.
Последним этапом в этой работе было достижение одноцветной интенсивности в пределах одного цвета и интенсивности (не пони- жая и не повышая). Работая последнее время исключительно над построением форм и системой их конструкции, я стал в плоскость вводить линию, как новый элемент построения. Наконец, выяснилось совершенное значение линии - с одной стороны, ее граневое и краевое отношение и, с другой,- как фактора главного построения всякого организма вообще в жизни, так сказать, скелет или основа, каркас.Система. Линия есть первое и последнее, как в живописи, так и во всякой конструкции вообще. Линия есть путь прохождения, движение, столкновение, грань, скреп, соединение, разрез.
Таким образом, линия победила все и уничтожила последние цитадели живописи - цвет, тон, фактуру и плоскость. На живопись линия поставила красный крест. Поставив линию во главу как элемент, с помощью которого только и можно конструировать и созидать, тем самым отбрасываем всякую эстетику цвета, фактурность и стиль, потому что все загораживающее конструкцию есть стиль (пример - квадрат Малевича). В линии выявилось новое мировоззрение - строить по существу, а не изображать, предметничать или беспредметничать, строить новые целесообразные конструктивные сооружения в жизни, а не от жизни и вне жизни. Конструкция есть система, по которой выполнена вещь при целесобразном использовании материала, с заранее поставленной задачей. Каждая система требует своего материала.
Александр Родченко. О композиции
Вместо предисловия... В основном это не будет руководством или учебником. Никаких законов не предлагается. Ничего твердо не устанавливается. Это просто запись мыслей по этому вопросу. Это просто сами вопросы, даже еще не решенные. Меня часто просили написать о композиции. Но всегда пугала задача написать руководство того, чем никогда нельзя руководствоваться.
В фотографии композиция играет огромную роль и, может быть, самую основную. Будучи же искусством молодым и имеющим нечто близкое к живописи, она, естественно, очень много почерпнула в области композиции из живописи как хорошего, так (и большей частью) плохого. Композиция - это система расположения чего-либо. Пуговиц и карманов на костюме, актеров на сцене, солдат в строю, вещей в комнате, книг на полке, черного и белого в фотографии и т. д. Вообще какой-либо сознательный порядок размещения чего бы то ни было. Композиция в искусстве заставляла делать композицию в жизни. Даже день человека, распределенный по частям труда, отдыха и развлечения, есть композиция. Отсюда понятно, что организация жизни одного человека есть тоже композиция. Но мы знаем, часто все течет, как течет и жизнь дня, и работа, и удовольствия, без всякого плана, и такая жизнь случайна, хаотична, правда, и в ней иногда получаются случайные комбинации.
Человек отличается от всякого животного именно тем, что с раннего детства он начинает играть, то есть он компонует и комбинирует игрушки, игры, кубики, он подражает взрослым и сам строит жизнь. Это любопытно проследить игры детей, как они компонуют жизнь. Как они фантазируют, исходя, конечно, от виденного или рассказанного.
Выдумать никто не может каждый чему-нибудь подражает. И если в жизни прибавляется что-либо новое, то очень мало и немногими. Большинство же повторяет то, что добыто другими. И так начинается жизнь человека. Мальчик строит домики, башни, роет в песке туннели, дороги, возит тележки, автомобили, пускает корабли, лодки, ведет войну оловянными солдатиками. Девочки строят личное счастье устраивают комнаты, спальни, обеды, тряпки, кукол и т. д. Наконец, юноша начинает компоновать свою настоящую жизнь. Он оборудует комнату, расставляет вещи и раскладывает на своем столе. По образцам других и взрослых он развешивает картины симметрично. По их образцу на письменном столе ставится в середине чернильница, лампа слева, пепельница справа, книги и бумаги справа, часы слева. Самые важные вещи лежат в правом ящике или в среднем и т. д. Все это имеет свои традиции и законы.
Вообще правая сторона больше загружается всюду ввиду того, что правая рука больше действует, это настолько привилось, что и на картине, и в театре на сцене вы всегда увидите, что на правой стороне больше нагружено материала.
Жизнь началась, и композиция развивается. Вот он компонует свои занятия, развлечения и все по образцам, и вес подражая кому-то. Он ничего не изобретает в этом, пока не увлечется своей профессией и тогда в ней, может быть, только может быть, он что-нибудь придумает свое. Традиции и традиции.
Но вернемся к нашей композиции. В ней не целый мир! Мир в ней заключенный в рамку кусок мира, перед нами рамка с размером 9X12 см. Формат не узкий, не квадратный «золотое сечение». У человека два глаза, и он любит продолговатое, 9X12, 13X18, 24X30, 30X40. И только в середине века показать стремление к небу, не от мира сего все строилось ввысь, а также во время символизма и декаданса были узкие картины в протест всему. Но это прошло, и опять властвует «золотая середина».
В искусстве революции приходят и уходят. Но обычное среднее главенствует. Не так легко избавиться от древне принятого спокойного, обычно-привычного. Редкие революционеры в искусстве до конца своей творческой жизни сохраняют революционное, обычно они смягчаются, сглаживаются и становятся круглыми, как галька, то есть такими, как все. Все проходит и остаются камни и вода.
Итак, мы приступили к созерцанию мира. Перед нами опушка леса, впереди огромное дерево, и около него раскинулась хижина. Как это скомпоновать? Ну, совершенно ясно просится дерево направо, хижина налево, так писали почти всегда и почти все. Но, конечно, бывают исключения, если облака были интересные, или вдали чудные горы, тогда, конечно, будет наоборот, но и это редко. Вот начало леса, можно написать лес справа, и уходящая даль влево, даже если есть дорога. Правда, ведь не наоборот же?
Вот мы и в лесу, уж казалось, куда ни посмотри, везде деревья и почти одинаковые. Но мы выбираем такой пейзаж, чтоб справа были деревья или толще, или гуще, а дорожка почему-то опять уходит влево. Как просто, как понятно, легко. Почти не думая, не напрягаясь. Посмотрите тысячу пейзажей, и 990 будет именно так. И тем, которые будут не так, мы можем найти определенные причины. Или трудности, которые заставляли компоновать иначе. Да и работать человеку удобнее, когда дерево справа, правой рукой он не загораживает левого края.
Теперь перейдем к портрету. Перед нами девушка, и может быть любимая. Вы ее сажаете в кресло. Куда вы повернете кресло? Влево, даже прежде, чем она сядет. И тут опять на тысячу портретов будет семьсот, имеющих поворот влево, двести пятьдесят, прямо и пятьдесят направо. И то это потому, что у художника так устроено было окно и ему приходилось писать наоборот. Из массы профилей вы опять большинство найдете налево. Дело не только в рисунке, но часто и в темном и светлом светлое слева, темное справа.
Я бы разделил изображаемый мир на три рода композиции. Обычное: все справа, необычное: все слева, и мистико-религиозное, умиротворяющее, равномерное в центре. Но это, конечно, не закон еще, и главное не все. Иногда путается рисуночная композиция с тоновой, световой и т. п. это мы разберем далее. Иногда ведь картине нужно создать настроение бури, покоя, настороженности. Тут ищутся невольно всякие отклонения от нормы привычного. «Демон» Врубеля смотрит слева направо. Необходимо сделать оговорку ко всему этому, так, например, в фотографии часто была композиция иная, я говорю «была», это относится к фотографиям, какие делаются аппаратами, в которых выбирается композиция по матовому стеклу или визиру, переворачивающему изображение. Но и тут даже стараются или поставить все как у живописи, или печатают с негатива, переворачивая его. Это необходимо учесть.
Обычно думают, что композиция - это размещение фигур и предметов на картинной плоскости. Это неверно. Композиция - все это и плюс еще отдельное построение каждой фигуры: это еще и свет, и тон, общее построение света и общая тональность, и может вся композиция быть построена на одном свете или тоне. Старые художники считали наилучшим количеством фигур в картине нечетное число 3, 7, 5, 9. Считалось ранее, что свет занимает в картине 1/4, полутень 1/4, остальное - тень. Большинство картин строилось так, что в середине было привлекающее внимание белое пятно. Художник «возвышается над толпой». Его точка зрения всегда находится выше толпы. Для того, чтоб видеть несколько планов. Большей частью мы снимаем горизонтальные снимки, это объясняется тем, что и в живописи больше горизонтальных картин, значит, старая культура. И все вместе с тем, что, во-первых, у нас два глаза горизонтальны, да и сама природа имеет больше всего горизонталей. Вертикаль - это город, техника. А поэтому у нас недостает обложечных фото..
статья взята с сайта: ehu-international.org
Вверх страницыСтатьи !
